"...Прошла  "верба".  Вороха  роз пасхальных, на иконы  и куличи, лежат под
бумагой в зале. Страстные дни. Я еще не говею, но болтаться теперь грешно, и
меня  сажают  читать  Евангелие. "Авраам  родил Исаака, Исаак  родил Иакова,
Иаков родил  Иуду..." Я не могу понять:  Авраам же  мужского рода!  Прочтешь
страничку,  с  "морским жителем"  поиграешь, с вербы,  в окно  засмотришься.
Горкин пасочницы как будто делает! Я кричу ему в форточку, он мне машет.
     На  дворе  самая  веселая  работа:  сколачивают щиты  и  звезды,  тешут
планочки для  -  X. В. На приступке  сарая, на солнышке,  сидит в  полушубке
Горкин,  рукава  у него съежены  гармоньей.  Называют  его - "филєнщик",  за
чистую  работу.  Он уже  не работает, а  так,  при доме.  Отец любит  с  ним
говорить и  всегда при себе  сажает. Горкин поправляет  пасочницы. Я смотрю,
как он режет кривым резачком дощечку.
     - Домой помирать поеду, кто тебе  резать будет? Пока  жив, учись. Гляди
вот, винограды сейчас пойдут...
     Он   ковыряет  на  дощечке,   и  появляется  виноград!  Потом  вырезает
"священный крест",  иродово  копье  и лесенку - на небо! Потом  удивительную
птичку,  потом  буковки  - X. В.  Замирая от радости, я смотрю. Старенькие у
него руки, в жилках.
     - Учись святому делу. Это  голубок,  Дух-Свят. Я тебе, погоди, заветную
вырежу пасочку. Будешь Горкина поминать. И ложечку тебе вырежу... Станешь щи
хлебать - глядишь, и вспомнишь.
     Вот и вспомнил. И все-то они ушли...

     Я  несу от  Евангелий страстную свечку, смотрю на мерцающий  огонек: он
святой. Тихая ночь,  но я очень боюсь: погаснет! Донесу - доживу до будущего
года. Старая кухарка  рада, что я  донес.  Она  вымывает  руки, берет святой
огонек,  зажигает свою лампадку,  и  мы идем  выжигать кресты. Выжигаем  над
дверью кухни, потом на погребице, в коровнике...
     - Он теперь никак  при хресте не  может.  Спаси  Христос... - крестясь,
говорит она  и  крестит корову  свечкой.  - Христос  с  тобой,  матушка,  не
бойся... лежи себе.
     Корова смотрит задумчиво и жует.
     Ходит  и Горкин с нами. Берет у кухарки свечку  и выжигает  крестик над
изголовьем в своей каморке. Много там крестиков, с прежних еще годов.
     Кажется мне, что на нашем дворе Христос. И в коровнике, и в конюшнях, и
на погребице, и везде.  В черном крестике от моей свечки - пришел Христос. И
все  - для Него,  что  делаем. Двор чисто выметен, и все уголки подчищены, и
под  навесом  даже,  где  был  навоз.  Необыкновенные эти  дни -  страстные,
Христовы  дни. Мне теперь ничего не  страшно: прохожу  темными  сенями  -  и
ничего, потому что везде Христос."